Владимир Шантарович: все по–прежнему, пашем как лошади...

«Что нового? Да все по–прежнему, пашем как лошади...» Владимир Шантарович, главный тренер сборной Беларуси по гребле на байдарках и каноэ, самой, пожалуй, успешной национальной команды Беларуси, готовит байдарочников, с которыми обосновался на Брестской гребной базе, к чемпионату мира в Москве. Вода в канале буквально кипит. И дело тут не в жаре, хотя на нее Шантарович тоже посетовал между делом, тут же, впрочем, порадовавшись налетевшему освежающему ветерку. Весла — они заставляют воду бурлить, и будь здешнее искусственное русло наполнено молоком, наши парни его давно взбили бы в сметану, а затем и в масло.
А по–другому никак. Олимпийские медали, как и награды чемпионатов мира и Европы, которые регулярно и в большом количестве дают стране наши гребцы, требуют жертв на грани самоотречения и добровольного истязания. Утром и вечером. В дождь и в зной. Гребут парни, молотят, пашут. Под чутким руководством своего тренера, который о гребле знает все и даже немножко больше. Отпустив наконец с водной глади Романа Петрушенко и Вадима Махнева (символично, что олимпийские чемпионы покидают тренировку последними, правда?), Шантарович приглашает нас к себе в моторку и гонит ее к боксам. Вечером — еще одно занятие, таков обычный режим. А пока есть немного свободного времени, мы общаемся.
Слушая Владимира Шантаровича, я представляю себя восхищенным булгаковским Шариком, который, открыв от изумления и восторга рот, помахивает хвостом и внимает словам профессора Преображенского: «Он бы прямо на митингах мог деньги зарабатывать. Первоклассный деляга». Владимир Владимирович чем–то неуловимо близок к образу Филиппа Филипповича, он тоже в своем деле огромная величина и столь же силен в ораторском искусстве. Запальчиво говорит: «Провел тренировку, подсчитай, что сделал. Как темповые характеристики растут, какие серии интервальные нарабатываешь. Вот сегодня у нас двойка шла. Разбивала 3,20. Модель дистанции — 360 гребочков на встречный ветер. Это хорошо. Это четыре фрагмента дистанции. 3 умножить на 9 равно 27 — это почти 90. Вот вам и оценка. Пробил по пальцу, определил лактатную энергетическую стоимость и все ясно, в правильном ты направлении работаешь или нет. Это же так просто все!» Действительно — просто. Как весло.
Вообще, конечно, Шантарович — голова, я ему палец в рот не положил бы. Что для него просто, для других — наука наук, необъяснимая алхимия. Такие специалисты — на вес золота, они достояние нации, и учиться у них нужно каждодневно и ежечасно, потому что убери сегодня этого профессора из белорусской гребли — и не факт, что медальный отблеск волн, к которому мы уже так привыкли, продолжит слепить глаза. Шантарович — фанат, для которого его дело — его жизнь. И даже простой разговор с ним способен, кажется, изменить мировоззрение и направить мысли в другую сторону. Такой потрясающей харизмы и эрудиции человек.
— Какое детство было у мальчика Вовы Шантаровича, 62 года назад родившегося в Могилеве?
— Я был бандитом. Ну как бандитом? Хулиганом. Даже приводы в милицию были.
— За драки?
— И за драки тоже. Но я сумел быстро перестроиться.
— Что послужило причиной?
— Спорт. Я всегда говорил и говорю, что дети клюют прежде всего на личность, идут к тренеру. В Рогачеве, куда переехала наша семья, такие личности нашлись: тренеры Виктор Станибула и его ученик Николай Гавриленко, воспитавшие целую плеяду замечательных гребцов. Станибула однажды пришел к нам в школу и сказал мне простые слова: «Да какой ты хулиган?! Бросай курить и приходи заниматься!» Этого оказалось достаточно.
— Вы еще и курили?
— Покуривал. Попадись мне хороший учитель по биологии, может быть, я стал бы великим ботаником. Или математиком. Или гуманитарием. Дипломатом. Это все мне нравится. По душе. Но встретился Станибула, и я до мозга костей проникся греблей. В восьмом классе уже был чемпионом Белоруссии. Потом поступил в гомельский университет на факультет физической культуры, где мне попался еще один великий педагог — Владимир Павлючков. Потом распределение — город Мозырь. И с 1973 года с перерывом на армию я тренирую.
— Гребля — это ваше все?
— Я всю жизнь придумываю и воплощаю новые методики. Ни один год не повторяюсь. Начинал работать, когда экипажи–четверки выигрывали 1.000 метров на чемпионате мира с результатом 3 минуты. Сегодня нужно выезжать из 2,50. 10 секунд с рекордов сбросили — это огромное расстояние!
— Каков в гребле предел человеческих возможностей?
— Дело ведь еще и в конструкции болидов, обтекаемости, которые тоже совершенствуются. Каноэ уже довели до формы стрелы, дальше сужать некуда. Остальное — прогресс спортсмена. Я полагаю, что в скоростно–силовом компоненте предел наступит очень скоро. А вот что касается аэробной мощности и выносливости, то здесь пределов может и не быть. Главное, грамотный подход, новации.
— У вас есть свои секреты?
— Успех — это работоспособность. Чистая физиология: процессы закисления начинаются в организме после минуты интенсивной работы, идет образование молочной кислоты, мышцы начинают тупить. А на дистанции 1.000 метров, в классике, о которой я знаю все, режим работы стягивается к трем минутам. Сегодня это время для экипажей–двоек, хотя относительно недавно с таким временем финишировали четверки. Прогресс идет в основном за счет большой аэробной нагрузки, высокого уровня ПАНО — порога аэробного обмена.
— Из всего сказанного мне понятно лишь одно: вы — профессор гребли! Скажите, а за наших футболистов вы могли бы взяться? А то у них, мягко говоря, что–то не клеится...
— Футбол — циклический вид спорта: пробежал — постоял — пробежал. Без аэробного компонента тут делать нечего. Поэтому в первую очередь должна присутствовать легкая атлетика. Нет физической подготовки, нет футболиста. Должен быть очень высокий уровень ПАНО, а у нас так: два–три ускорения сделал — уже одышка. Попали в замкнутый круг и руководствуются только одним пониманием: финансовым. Да хоть 20 тысяч долларов в месяц дай, быстрее ты все равно не побежишь.
— Есть проблема: я думаю, наши футболисты и их тренеры не знают, что такое уровень ПАНО.
— Я вам больше скажу: многие не могут объяснить ни причину победы своей команды, ни ее поражения. Ничего, кроме набора банальностей. А ведь необходимо знать простые вещи: сколько должен пробежать полузащитник, как правильно ускориться, какая у нападающего скорость ПАНО в беге. Это все очень важно, от этого зависит результат, ведь физическая форма — основа основ. А потом уже, поверх этого, все остальное: схемы, комбинации. Удручает и то, что в любом виде спорта, в том числе и в гребле, сегодня мало единомышленников. Превалируют амбиции, а амбициозность убивает. И начинается: дай мне лодку, дай весло. Всё дай. А причина не в веслах и не в лодках — хоть золотое весло вручи. Для работы на большой спорт сегодня у многих просто не хватает ума.
— Сейчас очень модно проводить курсы повышения квалификации, всякие тренерские лицензии получать разных категорий...
— Эти курсы, как правило, заканчиваются всеобщим банкетом и очередным походом в магазин. Сами по себе они не панацея. Нужен фанатизм! Поэтому, если видишь толкового тренера, фаната, уникума, за него нужно хвататься и не отпускать, помогать гениальному ростку пробить дорогу, дать возможность расти, не заглушать его. А в противном случае хоть всю страну стадионами и водными каналами застрой, толку не будет.
— А когда будет толк?
— Нужна «селекция». Чтобы в каждом районе просматривалось до полторы тысячи детишек, одаренных по генетике. Сегодня, опираясь на исследования ДНК, можно давать потрясающие результаты. Определил предрасположенность к выносливости — все, работай с гребцом, вот тебе материал. Я уже тысячу раз об этом говорил и рекомендую всем родителям: родился ребенок — сделай генетический тест, определи способности, узнай предрасположенность. В Германии, в других европейских странах такая система уже поставлена на поток, там генетически предрасположенный к футболу парень никогда не попадет в греблю и наоборот. Наука решает очень много.
— Дети сегодня охотно идут в греблю?
— В Мозыре — да. Там это самый популярный вид спорта. Идут на результаты Петрушенко, Махнева, Медведева, Полторан, Худенко, Тишкевич... За лето просматриваем до 1.000 человек, из которых остается 50 — 70. Но и здесь есть огромное поле для совершенства. «Селекционные» центры для отбора детишек должны быть многофункциональными. И пловцы должны отбираться, и кандидаты в академическую греблю — все вместе. А во главе всего — плавание. Это основа основ. Скажите, сколько у нас сегодня в стране хоккейных коробок? 30 — 40? Это здорово! А плавательных бассейнов должно быть гораздо больше. 100 как минимум. Каждый ребенок должен пройти через плавание. А реалии, к сожалению, таковы, что в Мозыре, к примеру, 34 средние школы. И в них лишь один плавательный бассейн. И это на 160 тысяч населения. Ужас. Вы посмотрите, какие в гребле ходят гладиаторы. Какие ноги, плечи — они по своей конституции идеальные пловцы. Объем легких — 8.000! Но у них не было шанса реализовать себя в плавании. В этом отношении мы сильно тормозим, не видим главного.
— Работа детских тренеров по стране вас устраивает? Воспитывают они таланты?
— Детский тренер не должен никого воспитывать. Его задача — найти. Иметь педагогическое чутье: определить, увидеть, узнать, завлечь. А у нас говорят: я его подготовил. Нет. Ты — нашел. И передал в хорошие руки. Если считаешь, что твои руки лучше, работай сам, здесь тоже не должно быть проблем. На мой взгляд, тренеры в училища олимпийского резерва должны набираться на конкурсной основе, как в вузы. Хочешь — приходи, отбирайся, конкурируй. Прошел по конкурсу — работай четыре года. Потом — по результату.
— А какие бонусы положены детскому тренеру, который талант нашел и передал в хорошие руки?
— Если «найденыш» стал олимпийским чемпионом, то финансовая раскладка такая: первый тренер получает сумму, эквивалентную 20 процентам премиальных за золотую медаль. Еще тридцать процентов идет в национальную сборную — на весь ее штаб. Остальные 50 — личному тренеру.

— Что для гребца главное?
— Выносливость. Умение истязать себя и получать от этого удовольствие.
— Мазохизм?
— Скорее, фанатизм. Если ты жадный до работы, только в этом случае имеется шанс на успех. Но в нашей сборной, к примеру, нет ни одного спортсмена, который бы истязал себя на тренировках до состояния, когда, выйдя из лодки, валишься на плот и тренер тебя водичкой отливает. Скорее будут придумывать все, что угодно, лишь бы сфилонить, немножко поберечься.
— К тренерам это ведь тоже относится?
— Это ко всем относится. Если наставник дает задание на основании высунутого в форточку пальца, чтобы направление ветра определить, он обречен на стабилизацию результатов. На покой. Ничего у него не будет. Тот тренер — кто постоянно думает, анализирует, пробует, использует современные наработки. Нужна ежедневная кропотливая функциональная диагностика. Каждое упражнение делается и дается не просто так, и если у спортсмена нет реакции организма на пике недельной нагрузки, значит, все — живет в комфорте. 99 процентов населения страны хотят именно такого состояния — жить в комфорте и получать за это деньги. Ничего не делать, чтобы с неба все валилось. Так мы ничего не построим. Говорят: у вас тут командно–административный метод. А как по–другому? Как, если нет осознанности, если, получая задание от мастера или главного тренера, подопечный ничего даже слышать не хочет. А хочет он три тысячи долларов в месяц за просто так. Жить нужно своей работой. Литейный ты мастер — живи литейкой. Выбрал греблю — живи греблей. Иначе нельзя. Не получится. Государство непременно увидит и оценит. Если будет, конечно, что оценивать. А комфорт и результат — понятия несовместимые.
— В этом вопросе, мне кажется, очень важны психологические настройки. Спортсмена нужно постоянно «прорабатывать», чтобы он не забывал эти ценные истины.
— Главное, верить в то, что ты делаешь. Это и есть психология победителя. Как только засомневался, тут же из гребца превращаешься в размазню. Цель должна быть одна — максимальная планка, только первый. Другого места нет.
— Для кого как. Наши футбольные тренеры, уж простят они меня за столь частое к ним обращение, нередко, озвучивая задачи на сезон, любят блеснуть в том числе и такой благородной целью: «Хотим пошуметь в Европе!» На это, правда, известный балагур Юрий Пудышев всегда метко замечает: «Так в чем проблема? Снимите всей командой номер в гостинице «Европа» и шумите хоть до утра!»
— Я с ним полностью согласен. Представлять страну в мире должны только подготовленные спортсмены. Мои критерии просты: занимаешь на чемпионате Европы места с первого по шестое — едешь на первенство мира. Нет — остаешься дома, будем проводить перегруппировку, искать другие варианты. Цель на «мир» — не ниже восьмого места. Чемпионаты мира, Европы и Олимпийские игры — не туристические поездки за счет страны. Это нужно четко понимать. Хочешь мир посмотреть и «в Европе пошуметь» — пойди купи себе путевку и езжай. А если везешь спортсмена, будь добр — дай результат. Не получается — создавай конкурентную среду в стране, расти.
— Самый одаренный и работоспособный гребец на вашей памяти?
— Эталон в моем понимании — это Александр Шапаренко, был такой гребец во времена СССР. Работоспособность — сумасшедшая. От изматывающих тренировок парень получал истинное удовольствие. Зима, мороз, а он булку хлеба в рюкзак кладет и пошел 50 километров на лыжах. Больше я таких фанатов не встречал. Все, что касается нового поколения, которые росли уже в суверенной Беларуси, то выделю Махнева и Петрушенко. Подбирается к ним Юреня. А вот девочки, в том числе и призеры Олимпиады в Лондоне, страшно далеки от состояния настоящего фанатизма. Увы.
— Сегодня стало модным жаловаться на то, что страна неадекватно в материальном плане оценивает гениальные успехи наших рекордсменов, недооценивает их.
— Платить спортсменам нужно исходя из экономических возможностей государства. Не устраивает тебя такая плата — меняй страну или профессию. И нам всем сегодня нужно склонить головы перед тружениками села, производителями, которые нас содержат. Своей группе спортсменов я это объясняю каждый день. Мы букашки в сравнении с хлеборобами и работягами. Вот у них — истязание: в поле, где битва за урожай, в литейном цехе.
— Вам когда–нибудь было стыдно за своих воспитанников?
— Если спортсмен на чемпионатах мира или Европы занимает место ниже шестого — мне стыдно. Потому что это позорище.
— Знаете, если бы такими критериями мыслили все, то у нас 80 процентов тренеров уже сгорели бы от стыда.
— У каждого своя планка. Можно начинать и с 30–го места, но если нет прогресса, нужно менять сферу деятельности. Уходить в комфорт.
— У вас хобби есть?
— Нет. Не люблю ничего, кроме как писать тренировочные формулы, что–то вычеркивать, что–то дополнять, придумывать, корректировать. Для меня наслаждение — переиграть соперников методикой и выиграть. Это кайф.
— У вас было много предложений уехать за границу?
— Они продолжают ежегодно поступать: Испания, Италия, Германия... Но у меня даже мысли такой нет, я хочу жить в своей стране и зарабатывать столько, сколько смогу.
— Постоянные сборы, соревнования... Вы долгое время варитесь в одном котле, видите только друг друга. Не устаете, конфликтов не случается, не капризничают чемпионы?
— Если ты спортсмену каждый день прямо и откровенно говоришь, чего он стоит, забыв обо всех его вчерашних достижениях и регалиях, то никаких конфликтов быть не может. Наоборот, именно так создается здоровая атмосфера в коллективе. Если ты сегодня труп, значит, труп. Даже на обед не заработал. Через улыбку это скажи или строго. Главное, чтобы понял. А конфликты начинаются, когда спортсмен думает, что его недооценили. Как? Где? Кто недооценил? Ты выступил на чемпионате мира. Что–то завоевал. Страна с тобой за это рассчиталась согласно своим экономическим возможностям. Работай дальше. Другого не дано.
— Какие книги вы читаете?
— Только методику. Но смотрю все политические программы. Мне очень интересно, куда мы сейчас идем.
— И куда же?
— Страшный регресс. Я не понимаю, почему одна страна решила, что она может управлять всеми? Это страшно. Раньше империей зла называли Советский Союз, но США сегодня вреда несет в три раза больше. Посмотрите, что творится в Украине? И весь этот ералаш может устраивать только одну страну. Разгромили Ливию, Афганистан, Ирак, взялись за Украину. А книги? «Как закалялась сталь» — вот моя любимая книга. Там — битва и характер. А этого нам сегодня не хватает.
— Чего еще не хватает?
— Сидят у меня во дворе в Мозыре алкоголики, бьют в домино у подъезда. Я говорю одному: иди ковры помоги жене выбить, у тебя же внуки, дети — помоги им. Знаете, что отвечает? Мне никто не помогал и я не буду. А ведь эволюционный прогресс в обществе возможен лишь в том случае, когда дети перерастают своих родителей. Я объясняю, но алкаши не понимают. Они хотят жить в комфорте. Получил 3 миллиона в месяц, купил бутылку вина, забил козла — и счастлив.
— Главный бич современной молодежи?
— Невоспитанность. А то, что начинают курить и выпивать — это уже следствие. Не уважают ни старших, ни младших. Воспитание, как я уже говорил, начинается с семьи. А у нас в большинстве своем родители видят детей по полчаса в сутки, им не до них. У кого есть бабушки — как–то досмотрят. У кого нет — детский сад. А там на 30 человек одна воспитательница. Чего требовать?
— Каково ваше метафизическое мироощущение?
— Я думаю, что в мире есть присутствие какого–то наблюдателя. И мне он помогает. Не ворую. Не пью. Работаю как черт. Перед Пекином попросил его: «Помоги. Я сам готов, но чуть–чуть удачи...» И вот вам — два «золота»! Не греши и все будет хорошо, трудягу бог не обидит.
— Вы гордитесь тем, что вы белорус?
— Да. В Беларуси поля, просторы. Мне здесь хорошо дышится. Пишется. Работается. И еще у нас очень красивый гимн, не замечали? На чемпионате Европы, который недавно прошел в Германии, он звучал четыре раза. За последние десять лет мы весь мир приучили к белорусскому гимну. Не знаю, нравится он миру или нет, но вынуждены слушать...

Источник: Беларусь Сегодня