Семикратный чемпион мира и двукратный серебряный призёр Олимпиады в Сеуле байдарочник Виктор Денисов объяснил, почему нынешние обвинения российских спортсменов в допинге — фикция по сравнению с советскими временами.

До начала сезона в гребле на байдарках и каноэ осталось меньше двух месяцев: в апреле в Краснодаре состоится первый старт — чемпионат России. Однако на воду спортсмены спустят свои лодки гораздо раньше.

По словам двукратного призёра Олимпийских игр Виктора Денисова, гребцы начинают тренироваться на воде, едва с водоёмов сходит лёд. И неважно, что температура воздуха ещё не достигла комфортной отметки, а вода кажется всё ещё пронизывающе ледяной. Главное — тепло одеться и взять с собой всё своё мужество.

— Тренировки гребцов в зимний период выглядят следующим образом: мы занимаемся лыжными гонками, бегаем и работаем на тренажёрах, — рассказывает 50-летний спортсмен. — Взрослые ребята также тягают штангу, подтягиваются и отжимаются. Как только появляется вода, мы начинаем тренировки в естественной среде, то есть на водоёме.

С Виктором Викторовичем Денисовым мы встретились в Твери, где спортсмен родился, вырос и впервые сел в байдарку. За столиком в уютном кафе "Малина" семикратный чемпион мира рассказал об особенностях гребли в нашей стране, порассуждал о перспективах земляка Ильи Первухина на Играх в Токио и рассказал, можно ли в России заработать, орудуя веслом.

— Почему в сборной всегда есть спортсмены из Твери? Да потому, что у нас зимой очень часто бывает вода. Дело в том, что в нашем городе две ТЭЦ — ТЭЦ-1 и ТЭЦ-3, — благодаря которым в двух местах, на реках Тьмаке и Тверце, частенько есть участки воды без льда. Ребята, которые уже уверенно держатся на воде, фактически могут тренироваться круглый год.

— Неужели не холодно?

— Конечно, холодно, просто нужно теплее одеваться. Сейчас спортсмены во время таких тренировок используют специальное термобельё, а в советское время нас спасали шерстяные вещи и болоньевые костюмы. На руки мы надевали обычные полиэтиленовые пакеты, сейчас им на смену пришли специальные перчатки.

— С какого возраста дети начинают тренироваться в ледяной воде?

— Как правило, с 13–14 лет, то есть тогда, когда спортсмен уже уверенно себя чувствует в байдарке и вероятность того, что он перевернётся, крайне мала. Температура воздуха при этом должна быть не ниже –15°C.

Ничего… Стряхнули сосульки — и пошли. (Смеётся.)

— А как же специальные тренажёры для гребцов, разве их использовать не гуманнее?

— В наше время были универсальные тренажёры для пловцов и гребцов, сейчас придумали такие снаряды для гребли, которые создают ощущение, будто ты действительно находишься в лодке. Но всё равно это не совсем то… В нашем спорте самые сильные мышцы — это мышцы спины, мы работаем спиной, руки — это лишь рычаги.

Гребцы разрываются между коммерческими и титульными стартами

По мнению Денисова, невнятный результат сборной России по гребле на байдарках и каноэ на Играх в Рио — это исключительно проделки WADA.

— Считаю, это было сделано целенаправленно и осознанно. WADA дисквалифицировало с Игр все наши лучшие экипажи, а моего земляка Илью Первухина оставило без привычного напарника — Алексея Коровашкова так и не смогли отстоять.

Но, наверное, это ничто по сравнению с тем, как поступили с нашей сборной по лёгкой атлетике. А единственная представительница России в этом виде спорта Дарья Клишина была настолько затюкана, что тоже не смогла показать всё, на что способна. Помню, как мы с тренерами обсуждали эту ситуацию во время Игр и очень волновались за Дашу — она ведь тоже наша, тверская.

— Конечно, лёгкая атлетика — это больная тема всего российского спорта, но давайте вернёмся к гребле. Наша сборная сейчас способна бороться за медали? Скоро начинается сезон…

— Конечно, способна, но конкуренция сейчас невероятно высокая. Сильных много, а место одно, ну три, если брать в расчёт ещё серебро и бронзу. А на первых порах спортсмену часто приходится выбирать между турнирами, на которых выигрывают титулы, и коммерческими стартами, где можно заработать деньги. Понимаете, спокойнее сражаться за звания, когда под тобой есть некая финансовая подушка.

В Союзе такого не было. Ты всегда работал на результат, знал, что всё равно заработаешь на квартиру и останется, скажем так, на карманные расходы. Сейчас спорт очень коммерциализирован, даже витамины для восстановления порой сложно приобрести. А услуги массажиста и прочее? Когда ты в сборной, с этим проще… А что делать между сборами?

— А греблей вообще можно заработать в наше время?

— Можно, конечно, на тех же коммерческих турнирах. На достойное жильё и хорошую тачку, уверяю вас, денег хватит. Но, безусловно, это далеко не те суммы, которые зарабатывают футболисты или хоккеисты.

Хорошо, если у тебя уже есть титулы. Машину подарить могут, например, за олимпийскую медаль… В этом плане сейчас очень хорошо. Президент у нас молодец — заботится о спортсменах.

— На Олимпиаде в Сеуле вы выиграли две серебряные медали. Машины тогда дарили за такие заслуги?

— Тогда вручали призовые и талон на покупку автомобиля. Кстати, свою первую "открытку" на машину я получил уже после чемпионата мира 1987 года. Талончик давал мне право купить "девятку".

А после Игр в Сеуле я получил талон на престижную тогда "Волгу". Я сам платил за машину, просто купить её мог вне очереди. Понимаете, в то время приобрести авто могли многие, но была очередь, в которой люди стояли по нескольку лет. Олимпийские призёры пользовались специальной льготой.

В советское время военные врачи экспериментировали на спортсменах

По словам Денисова, он никогда не употреблял запрещённые препараты. Для него важно было побеждать "чисто". Однако не все спортсмены были столь сознательными и часто становились жертвами соблазнов и собственной доверчивости.

— Допинг есть везде, — начал рассуждать о наболевшем Денисов. — Но принимают его не все! Есть спортсмены, которые действительно предпочитают побеждать честно и по многу лет находятся в сборной страны.

А бывает так: спортсмен готов, но ему не хватает какой-то малости, чтобы попасть в сборную и побороться за медаль на крупном турнире. Тогда тренер, что бывает, хоть и редко, начинает уговаривать своего воспитанника принять волшебную таблетку. Мол, ты выпьешь витаминку — и будет тебе счастье.

— Вам предлагали хоть раз такую витаминку?

— В нашем спорте все более или менее добивались успехов сами. Но были случаи, когда в погоне за победами люди теряли грань между добром и злом. В Советском Союзе часто экспериментировали на военных и спортсменах. Так вот, однажды врачи решили узнать, каких высот в спорте может достичь человек, если ему перед стартом давать некое психотропное вещество.

На сборах в Кезенойаме (завальное озеро на границе Веденского района Чеченской Республики и Ботлихского района Дагестана. — Прим. Лайфа) перед контрольной тренировкой четвёрке академистов дали таблетки, и в итоге один умер, второй ослеп, третий стал инвалидом. Поскольку база находится высоко в горах Чечни, спортсменов просто не успели вовремя привезти в больницу. Лёгким испугом отделался только один спортсмен из четырёх. Так получилось, что он сел в лодку случайно (вместо члена экипажа, который простыл), поэтому таблетку, естественно, не получил.

На чемпионате мира 1985 года врачи почти принудительно предлагали спортсменам "волшебные" пилюли. Ваня Ковальчук искренне поверил, что за счёт химии сможет выиграть золотую медаль. Он доверял докторам. Я же взял в рот пилюлю, но потом её выплюнул. Но даже тогда я не понимал, насколько эти таблетки были опасны. Всё стало ясно несколько позже…

Ваня с Эдиком Мурадасиловым были лучшими на десятке. И после финиша у Ковальчука случилась остановка сердца. Можно сказать, он финишировал уже в бессознательном состоянии. Потом остановка сердца повторилась ещё два раза, и Ваня стал инвалидом второй группы.

Знаете, как действует таблетка? Спортсмен, если мы имеем в виду обычного спортсмена, максимально использует 30 процентов от своих возможностей. Хорошо тремированный спортсмен может использовать 50 процентов своих возможностей, остальное идёт на восстановление организма. Но когда снимается барьер, срывает крышу, в этот момент происходит обезвоживание организма и кислородное голодание, в результате — инфаркт и инвалидность.

— Виктор Викторович, виновные были наказаны?

— Как вы понимаете, трагедию замолчали. Об этом не принято было говорить, и в СМИ об этом не писали. Поэтому я не обладаю точной информацией. Насколько мне известно, суд был, но за закрытыми дверями.

— Откуда у вас, молодого тогда парня, была мудрость не принимать подозрительные вещества?

— Мы как-то всегда были против этого! Когда мы, вчерашние юниоры, пришли в сборную — а произошло это после Игр 1984 года в Лос-Анджелесе, — семьдесят процентов старшего состава ушли. Из 12 человек осталось всего троё стариков, команду пополнили 18-летними юнцами. И тогда военные врачи предложили помочь нам, так сказать, окрепнуть. Говорили "Ну что вы! Попробуйте, хуже не будет!", давали таблетки, а мы их выплёвывали.

Правда, иногда проверяли, проглотили мы пилюли или нет.

— Как это?

— Буквально. Просили открыть рот и смотрели, где таблетки. Мы их всячески прятали за щеками и за языком. Понимаете, было очень страшно… То, что нам давали, тогда было не запрещено, это были новые разработки военных врачей, но мы не знали, как эти вещества могут повлиять на нас.

Вообще, экспериментировали тогда на всём. Даже на питании. Три года подряд мы ездили тренироваться зимой в Израиль. Еда, которую нам там давали, была рассчитана и на спортсменов, и на военных. Смотрели, как организм реагирует на ту или иную нагрузку с конкретным питанием, фиксировали данные и меняли рацион, если требовалось.

После первого знакомства с байдаркой загремел в больницу

Сесть в байдарку Денисов решил по рекомендации приятеля младшего брата Валерки — родители мальчика занимались греблей.

— Как-то так сложилось, что родители у меня совершенно неспортивные, а вот мы с братом всегда увлекались спортом. Я, например, очень любил бегать на короткие дистанции, занимался лыжами. И как-то раз друг моего брата предложил нам попробовать свои силы в гребле. Родители Валеркиного приятеля как раз занимались этим видом спорта.

Первым в это окунуться решил брат. Приходит однажды и говорит: "Витя, а там классно! Можно и в волейбол играть, и в баскетбол, лыжи дают, форму, ну и гребля, конечно, есть."

Более того, практически каждый день в школе проводились какие-то внутренние соревнования: кто больше подтянется, кто больше отожмётся и так далее. Конечно, были и призы: кому доставались кеды, кому — варежки, шапочки, можно даже было стакан компота выиграть. В общем, детей это невероятно радовало и мотивировало.

— Насколько я знаю, эта традиция до сих пор сохранилась…

— И это правильно. Заставить ребёнка заниматься спортом очень сложно. В определённый момент ему становится скучно. А вот чтобы сохранить его интерес и мотивацию, как раз и нужны подобные внутренние соревнования. Вот просыпаешься утром и думаешь: а что сегодня будет интересного? Спасибо тренеру Александру Алексеевичу Сергееву, удивительный был наставник, умел заинтересовать и замотивировать.

— Помните, как прошло ваше первое знакомство с байдаркой?

— (Смеётся.) Отлично помню. Я пришёл заниматься греблей в январе, а в марте, едва сошёл лёд, мы пошли на речку. В первый раз! Я сел в байдарку и бултыхнулся в воду. Итог — месяц в больнице. Когда поправился, снова сел в байдарку — это произошло уже в конце апреля — и опять перевернулся. В этот раз в больнице я провёл уже две недели, было подозрение на воспаление лёгких.

В третий раз я сел в байдарку и… вновь оказался в воде, но на больничную койку не попал: вода была уже не такой холодной. Вообще, в детстве я был худеньким и болезненным, наверное, поэтому так легко и простужался.

— Почему вы не ушли из секции после первого месяца в больнице?

— Не знаю! Наверное, я азартный человек. Это как с соревнованиями. Проигрываешь какой-то старт и загораешься желанием во что бы то ни было его выиграть, поэтому возвращаешься и побеждаешь. Выиграл бронзу — захотел серебро, выиграл серебро — захотел золото. Каждый раз ты возвращаешься, чтобы улучшить свой результат.

И ещё очень важный момент… Когда ты стоишь на высшей ступеньке пьедестала и звучит гимн твоей страны, поднимаются не только те, кто любит тебя, но даже те, кто не любит. В общем, все! А ты только смотришь: ага, все поднялись или нет? (Смеётся.)

— Знаю, что в юношеские годы у вас было прозвище Шляпа. Откуда оно пошло?

— Однажды на тренировку я забыл спортивную шапочку и сел в байдарку в большой заячьей шапке. Так получилось, что я неудачно проехал и упал в воду, шапка, естественно, с меня слетела и поплыла по реке. Когда я вынырнул, решил попросить ребят, чтобы они подобрали мой головной убор. Дыхание перехватывало, и вместо слова "шапка" я выкрикнул "шляпа". Так прозвище и приклеилось ко мне.

— Довелось вам маршировать в кирзовых сапогах?

— А как же! Я служил в Москве в спортроте и сейчас немного жалею, что не остался служить дальше, хотя возможность оставить меня при ЦСКА была. А вообще, я относился к обществу "Трудовые резервы". "Не гребёт, а портит нервы. Представляем трудрезервы". (Смеётся.) Вот такая прибаутка была в наше время.

В армии моя судьба могла сложиться иначе, я мог бы стать офицером вооружённых сил, меня бы не так кидало по жизни, было бы больше возможностей реализоваться. С другой стороны, я не предал своё общество.

В Сеуле в двойках всё решил фотофиниш, в четвёрках — опыт

Денисов выиграл в байдарке-четвёрке семь чемпионатов мира, а на Играх в Сеуле стал дважды серебряным призёром — в соревнованиях байдарок-двоек на дистанции в 500 метров и байдарок-четвёрок на дистанции в 1000 метров. Спортсмену, конечно, обидно, что ему так и не удалось выиграть главную спортивную медаль, однако Виктор Викторович философски смотрит на жизнь и не устаёт повторять: "Это спорт".

— Мне тогда было всего 22 года. И, честно говоря, на Игры я попал по чистой случайности. Так получилось, что я не смог пробиться в Сеул в составе четвёрки и в одиночке. В таком же положении оказался и мой приятель Игорь Нагаев. Казалось, что на Игры мы не поедем. И тогда наш тренер — трёхкратный олимпийский чемпион Сергей Чухрай — сказал: "Ну что, отбросы, будем двойку катать".

Я тогда ещё с тренерами поругался… Ну не моё это — гоняться на дистанциях в тысячу или в две тысячи метров, я люблю короткие расстояния, а на длинных физуха должна быть запредельной. Сейчас я понимаю, что не надо было спорить, а тогда погорячился и вылетел из четвёрки.

Но двойку мы с Нагаевым подготовили и попали на Олимпиаду в Сеул, а там уже в составе экипажей возможна ротация.

— Почему всё-таки серебряные медали, а не золотые?

— Знаете, всё складывалось так, что мы должны были выиграть первое место в четвёрке. На соревнованиях перед Играми мы стабильно приходили вторыми-третьими. И тренер решил нас пересадить двойками — за счёт этой рокировки мы стали проходить дистанцию на две секунды быстрее, а это очень существенно. Но нам, а именно Александру Мотузенко, Сергею Кирсанову, Игорю Нагаеву и мне, не хватило одного старта, чтобы закрепить результат. Поэтому наша четвёрка и завоевала только серебро. Опыта не хватило.

— А чего вам не хватило в двойке?

— Сейчас допускается по два фальстарта на экипаж, тогда ошибиться можно было только один раз, иначе светила дисквалификация. Игорь Нагаев в нашей двойке был загребным и рванул с места раньше времени. Неудивительно, что во второй раз напарник подстраховался и тронулся на секунду позднее соперников. Игорь сразу увеличил темп, чтобы нагнать другие экипажи, и мы в общем-то хорошо наезжали, но на финишной черте проиграли победителям пятнадцать сотых. Судьбу медалей решил фотофиниш.

— В одиночке вы практически не гонялись. Получается, вы больше командный игрок?

— Я гонялся в одиночке, но у одиночников своя специфика работы. Когда ты сидишь вторым номером, ты работаешь и за себя, и за товарища. Когда ты загребной, чувствуешь, что тебе помогают. Я в экипаже всегда сидел на номере, поэтому полностью перестроиться на индивидуальную работу мне было непросто. Но одиночка была нужна, чтобы заработать право быть в экипаже, а уже в экипаже мы завоёвывали медали.

— Кстати, медали удалось обмыть?

— Вообще, в Олимпийской деревне был сухой закон, только к концу Игр появилось безалкогольное пиво. Но доктор раздобыл-таки спирта, разлил нам его из фляги, мы обмакнули медали в алкоголь и только пригубили.

— Тренер Владимир Образцов прощал вам подобные шалости?

— Да, прощал. Он был сильным, суровым наставником, но понимал, что мы ещё совсем молоды. Но, главное, он верил в нас! И мы это чувствовали…

— Чем ещё кроме канала и байдарок вам запомнилась Олимпиада в Сеуле? Искромётным футболом или, может быть, победой баскетбольной сборной СССР?

— Олимпиада — это особое событие. На этом спортивном фестивале ты ведь видишь не только гребцов, но и представителей других видов спорта. Атмосфера была очень дружной, товарищеской. Мы поддерживали друг друга. Только и спрашивали, если кого встречали: "Ну как матч? Прошли? Как заплыв?" Очень переживали.

Помню, встречаем мы парней-легкоатлетов и спрашиваем: "Как дела?" А они так эмоционально выдают: "Медаль! У нас точно будет медаль в эстафете!" Оказалось, что наши парни пробились в финал дисциплины 4х100, а американцев дисквалифицировали: они бежали в другом полуфинале и допустили заступ. В итоге наши ребята выиграли золото Игр.

Особенно яркие эмоции мы испытали, болея за нашу сборную по футболу в финале. Да, нам удалось туда попасть и почувствовать себя болельщиками. Парни выиграли, и это было невероятным счастьем! Конечно, в Деревне можно было посмотреть записи соревнований, но присутствовать на игре — это совершенно иное.

Между прочим, на Играх в Сеуле сборная Советского Союза завоевала 55 золотых медалей, и это на 18 высших наград больше, чем у сборной ГДР, разместившейся на втором месте.

На Игры 1992 года не отобрался, а Олимпиаду-1996 пропустил из-за травмы

Олимпиада в Сеуле стала первой и последней для Денисова. О причинах непопадания на Игры в Барселоне и Атланте спортсмен говорит с ощутимой досадой в голосе.

— Я выступал в экипаже с родным братом, который, кстати, догонялся до мастера спорта международного класса. Верил, что у нас получится добиться успеха вместе, но нам постоянно чего-то не хватало. У Валерки был дар, он обладал невероятным чутьём, великолепно чувствовал дистанцию, но он был ленивым, халтурил на тренировках, в сборной был одним из лучших, но не самым лучшим. Мне же всё доставалось большим трудом.

В итоге на чемпионате Союза, который стал отборочным турниром перед Олимпиадой, в одиночке я стал вторым, в двойке с братом мы пришли вторыми, и в четвёрке тоже были вторыми. А вторых тогда не брали…

Что касается Олимпиады 1996 года, то злую шутку со мной сыграла травма кисти — я упал и выбил кость. Повреждение, конечно, зажило, но тренеры больше не верили, что я смогу соревноваться на самом высоком уровне. Я тогда обиделся на всех: Ах, не верите! Ну и ладно!

Олимпиаду я смотрел по телевизору. Тяжело, конечно, было, волнительно… Не отпускала мысль о том, что я должен быть там.

В 30 лет Виктор Викторович принял решение завязать со спортивной карьерой.

— Хотя, конечно, один олимпийский цикл можно было ещё поработать, — рассуждает Денисов, — но это были девяностые, нужно было зарабатывать. Мне предложили возглавить городскую школу по гребле в Твери, и я согласился, начал работать с детьми, растить из них будущих чемпионов.

Мои ребята добивались хороших результатов, доходили до сборной, а потом школу закрыли…

— Вы никогда не хотели перебраться в столицу, чтобы работать с основной сборной?

— Вы знаете, нет! Моя первая жена — москвичка и, кстати, тоже спортсменка. Она занималась бадминтоном и в одиночке на чемпионате мира однажды стала третьей. В общем, какое-то время я жил в Москве. Суетной это город, скажу я вам. Не для меня…

К тому же в Твери моя семья, сына надо было поднимать.

— И вырастить из него олимпийского чемпиона?

— Не получилось… Виктор когда-то гонялся, сейчас уже нет. Моя супруга — сумасшедшая мамаша, она всегда очень переживала за сына: а вдруг перевернётся, утонет, простудится? (Смеётся.) Работать в такой обстановке было сложно, сами понимаете. Но спорт дал сыну здоровье, это самое главное.

А вот из внука, когда он появится, надеюсь, мне удастся вырастить гребца. Я сказал, что внуков себе на воспитание заберу! (Смеётся.)

— Кстати, почему сына назвали Виктором? Так в семье принято?

— Нет, тут другая история. У меня день рождения второго апреля, и жена должна была родить примерно в этих числах, поэтому вопрос с именем не стоял. Малыш в итоге появился на свет только через неделю после моего праздника — жена переходила, — но всё равно мальчика назвали Виктором.

Работаю в охране и тренирую детей

Сейчас двукратный серебряный призёр Олимпийских игр работает в охране ГБР, параллельно консультирует спортсменов по технике и методике тренировок, но и о себе не забывает. Виктор Викторович частенько наведывается в спортзал, чтобы потягать штангу.

— В хорошие годы жали по 190 килограммов, сейчас я могу работать со штангой в 140 килограммов, но это максимум! Минимальный вес, с которым я работаю, 50 килограммов… Ну раз 50 поднять могу. Считаю, надо держать себя в форме и не сильно отставать от молодёжи. (Улыбается.)

— Как думаете, в Токио мы сможем увидеть молодых тверских спортсменов, того же Первухина?

— Илья Первухин будет готовиться ещё один олимпийский цикл точно, будет бороться за медали в Токио. Я разговаривал с отцом Ильи Алексеем, сказал ему: "Я ушёл из спорта в 30 лет, а сколько ещё мог сделать! Так что Илье сам бог велел работать дальше. Олимпиада есть Олимпиада, надо пробовать, бороться, несмотря на неудачи."

С Ильей Штокаловым они боролись в Рио, но им чуть-чуть не хватило "сыгранности" — в одну байдарку они сели только перед Рио — и везения.

— А вам, Виктор Викторович, как считаете, везения хватало?

— Не хватило только на Олимпиаде… В остальном мне грех жаловаться на фортуну.

Будем надеяться, что фортуна не отвернётся и от наших действующих гребцов. В стартующем сезоне, да и вообще...

Источник: Life.